Дорогие друзья, поздравляю вас с нашим великим праздником - с Днём Победы! Будем всегда помнить о той цене, которую заплатили наши родные за свободу и жизнь, за будущее своих детей и внуков - за наше будущее. Будем помнить об этом. Где бы мы не находились, пусть даже вдали от Родины.
А слова из дневников пусть помогут нам сохранить Память.
Константин Рокоссовский
Полководец. Германия, 9 мая 1945
"Наши солдаты ликовали. Я смотрел на их восторженные лица и радовался вместе с ними. Победа! Это величайшее счастье для солдата – сознание того, что ты помог своему народу победить врага, отстоять свободу Родины, вернуть ей мир. Сознание того, что ты выполнил свой солдатский долг, долг тяжкий и благородный, выше которого нет ничего на земле!"
Роальд Недосекин
Сержант. Германия, 9 мая 1945 года.
«Победа! Это слово мы хранили четыре года в своей груди, лелеяли его, думали о нем ночами. Четыре года войны… И вот все кончено. Разве забудешь эту ночь! Подъем дневального по «тревоге», и этот ночной салют самому большому и самому желанному слову «Победа». Нельзя еще ясно представить, даже верить в то, что кончилась война. Но строки газетного шрифта, десятки раз передаваемая весть о капитуляции Германии – это реальность».
Евгений Селиванов
Cолдат. Ниски, 9 мая 1945
"Вот он — праздничный день, завоеванный кровью миллионов людей, венец невероятного напряжения сил всего народа. Этот день — на радость одних и на печальные раздумья других. Наша общая цель достигнута. Все залечим и восстановим! Но надо предать проклятью войну, которая выгодна только мерзавцам, врагам трудящихся.
Гражданское население удивляется, что Красная Армия имеет такую мощь. Они, немцы, не верили своим глазам. Приближаясь к финалу, им казалось, что Германия слаба, что воевал слабый против слабого. Невесть немцам было и другое: за Советской Армией была еще одна сила — защита моральных ценностей.
И сейчас можно видеть в Германии, какой колоссальный труд затрачен на создание ее промышленности, экономии в расходовании энергии простых людей, видимо, не было. На фашистскую Германию работала почти вся Европа.
Вообще Германия — это города. Поучиться есть чему. То, что полезно для нас, я хотел бы видеть и у себя на Родине. Да, здесь хорошо: благодатный климат, ухоженная земля. Но русскому по сердцу то, что он оставил в России, ее бесконечные дали, старину «оттичь и дедичь» и многое-многое другое, что наполняло его душу. Как бы избавиться от неудобных для жизни построек, которые у нас еще есть, когда уйдут в прошлое непролазные дороги, ведущие к главному городу Урала — Свердловску! К нашей радости и гордости день Победы наш! Все сделаем! Прохожий солдат взволнованно говорит: «Каково сейчас в Москве-то. Чай, народ и места себе не находит. Ведь это — праздник, какого не видел еще свет».
Михаил Пришвин
Писатель. Москва, 9 мая 1945
"День победы и всенародного торжества. Все мои неясные мысли о связи живых и мертвых, поэтические предчувствия, все, все это, чем мучится душа, разрешается в двух словах: «Христос Воскрес!» Всем, чем ты мучаешься, Михаил, этим и раньше мучились люди и разрешили твои вопросы: «Христос Воскрес!»
На радости я привел машину и повез своих в Пушкино. По мере того, как всенародная радость больше и больше накоплялась в воздухе, Ляля больше мрачнела и злилась. После она мне говорила о том, что ее возмущает народная радость, что надо плакать, а не радоваться. — Нет, — возражал я, — хороший человек, услыхав о конце войны, непременно должен радоваться: ведь миллионы жен, отцов, сестер сейчас радуются безумно тому, что их близкие теперь останутся в живых.
— А кто же подумает о мертвых?
— Мы же потом и о мертвых подумаем. Ты представь себе отца, у которого двое сыновей, один недавно погиб на войне. Отец в тревоге ждет каждый день, что придет известие о гибели второго сына. И вот приходит известие, что война кончилась и некому больше убивать его сына. Его сын останется жив. Тогда отец, конечно, забудет о мертвом на какое-то время и душа его будет заполнена целиком радостью о живом. Так вот и мы теперь ликуем о живых. И я не верю в то, что кто в этот день, ссылаясь на мертвых, не хочет радоваться о живых — что такой человек ближе к Богу".
